Этого не ожидал никто. Хотя комдива он не любил. И не уважал. Просто с высоты срока службы любое противопоставление себя начальнику считал баловством.
На нового комдива в дивизии очень надеялись: от беспредела его предшественника все устали. А Юре было решительно наплевать. Служить он не хотел и тихо ждал дембеля.
Но чем дальше, тем труднее становилось терпеть. Впервые идея отколоть номер возникла месяца четыре назад. Комдив улетел отдыхать в Болгарию, забрав из кассы дивизии всю наличку. Даже гробовых не оставил (прим. авт. - деньги, оставляемые на случай смерти военнослужащего (служащего) части или его родственников).
Юра строил грандиозные планы мести, но служба закрутила и завертела, и он, в конце концов, идею свою забросил. Как выяснилось, ненадолго. Как-то на совещании черт его дернул спросить кэпа про пайковые: когда, дескать, их выплачивать будут? Командир полка ничего определенного не сказал. Только этим дело не закончилось. Юру в комплекте с вопросом кто-то комдиву сдал. Командир дивизии наехал при первой же встрече. Остановил в коридоре и давай: почему - то, почему се, а потому, что он, Юра, только про деньги думает, про совесть забыл, зато всегда в кассу первый.
Юра подал в суд. Пайковые ему выплатили, но возмещение морального вреда отсудить не удалось. Судья плел, плел многозначительно и обволакивающе, а потом вывел, что в возмещении следует отказать. Позже знающие люди объяснили Юре, что дело было выйгрышным на все сто, только подготовиться надо было лучше. За месяц до суда начмед Юру даже госпитализировать хотел. С диагнозом «дефицит массы тела». Вот только в суде надавить на худобу не удалось.
Потом ему срезали ЕДВ и лишили премии. Юра опыт осмыслил, и высовываться перестал.
Неделю назад стал дежурным по полку. Наряд был последним, дембельским. А в дивизии происходило событие. Показуха для больших начальников со стрельбой, беготней, рукопашным боем и прочими прибамбасами. Большим шоу приглянулось. После банкета лампасы разъехались.
Юра глазел в окно. Вдруг он встрепенулся. Привстал, протер глаза, сощурился. Сомнений быть не могло. Вдоль казармы, напротив, по стеночке, но все равно мотыляясь из стороны. В строну, передвигался комдив.
- Саня! Ну-ка... Видишь?
- Ага, - обалдел помощник.
Юра поколебался, принимая решение. Кастовая солидарность взяла свое. Но самому встревать не хотелось.
- Выйди, помоги - напряг он лейтенанта.
- Ага, - подскочил Саня. .
Юра видел, как, добежав до комдива, он остановился, простоял минуту и поплелся назад.
- Ну?- не врубился Юра.
- Отправил он меня...
- В смысле?
-Я его спрашиваю: «Товарищ полковник, вам плохо?» А он: « Дурачок, это вам всем здесь плохо, а мне хорошо». И отправил меня.
- Куда?
- Никуда. Отправил, в смысле послал.
Комдив тем временем оторвался от стены и по сложной траектории доплелся до штаба. Юру отвлек телефонный звонок
- Товарищ майор, комдив, - помощник потянул за рукав.
Комдив стоял под окном дежурки и писал на табличку с обозначением ответственного за территорию.
- Да... Жалко фотоаппарата нет, - Юра сплюнул в урну. - Вот это были бы фотки.
- У меня есть! - помощник прыгнул к своему дипломату.
- Давай быстрей! Я их напечатаю штук сто и разбросаю по городу как листовки.
Помощник вытащил мыльницу. Услышав про замысел, он на мгновение задумался. Улыбка стерлась с лица, место нее морщинами обозначился процесс принятия решения. Юра не заметил этого.
- Эх, пленка кончилась, вздохнул Сашка, нарочно долго глядел на счетчик кадров.
Тогда вендетта так и не состоялась. Да и сегодняшний день не обещал быть выдaющимся. Послезавтра истекал срок контракта. Юра с утра закрылся в кабинете и сел за кроссворд. Уже две недели никто его не озадачивал. Вообще не трогали и не вспоминали. А тут вдруг нахально затарабанили в дверь. Ввалился командир: «Ты,- говорит Юре,- Почему не на сборах? Ну да хрен с ними. Слушай вводную: ты сегодня замполит мой. Строиться на улице».
Выползли на пятачок перед штабом. Командир, все замы и, чуть в стороне, дежурный по части. Комдива ждали к десяти. Время шло, а отмашки от наблюдателя не было. Припекало. Скучковались в тенечке. В половине ll-го наблюдатель дал сигнал: едет. «Волга» Комдива подрулила к самому штабу.
- Смирно! - рявкнул командир и затарабанил строевым.
- Уйдите! - неожиданно оборвал комдив.
Командир остановился, соображая.
- Уйдите отсюда! - комдив замахал на заместителей. - Что непонятно? Место освободите! Место!
Заместители выползли из тени на солнце, на их место стала черная «Волга».
- Почему не левом? - командир обвел их стеклянным взглядом.
- Почему на левом, я спрашиваю? - уставился он на командира полка.
Папа хладнокровно молчал. За его спиной громоздился стенд. Со щита смотрел солдат с автоматом в положении «на ремень». Автомат был нарисован на левом плече, а не на правом.
- Почему на левом? - вопил комдив. - Почему?! Заместитель по воспитательной?
- Майор Фролов, - Юра ощетинился во все стороны. Стенд устанавливали вчера. А кто там его рисовал, почему на левом - его это давно не интересовало. Он и не думал, что за два дня до дембеля придется вникать в такие тонкости.
- Почему на левом, майор? - комдив приблизился вплотную И, не моргая, уставился своими водянистыми зенками.
- Художник ошибся... - дал Юра версию.
- А вы на что? Это не художник - ошибся - это папа с мамой ошиблись. Понятно, да?
- Так точно.
- Понятно чьи, да?
Юра молчал.
- Вижу, что понятно. Мозги надо включать, майор, понял, да?
Комдив осмотрелся:
- Не вижу еще три стенда.
- Они готовы, но их еще не вкопали, - доложил командир.
- Почему? - комдив вылупился на Юру.
Ни о каких других стендах Юра не знал. Он стоял молча.
- Почему не вкопали стенды, майор? - комдив чуть не наступил Юре на ногу. - Почему не вкопали, а? Я вас спрашиваю: почему?!
Юра хранил молчание.
- Почему? Я вас спрашиваю! Почему?! - комдив пучился. - Па-а-а-чему? Па-а-а-чему молчите?! - орал он. - Па-а-а-чему?
Комдив остановился, чтобы набрать воздуха. В наступившей тишине звонко и коротко прозвучало:
- По качану!
Никто не ожидал этого. Комдив захватал ртом воздух, как рыба. Он надувался все больше и больше. Зампотыл отшатнулся от Юры и терся плечом о начальника штаба.
- Вон! - выдохнул наконец комдив. - Вон отсюда! - лицо и шея его побагровели. Казалось, еще немного, и его разорвет на части. «Сеньорпомидор», - подумал Юра. Он повернулся кругом и пошел в штаб. Закрылся в кабинете и снова принялся за кроссворд.
Когда Юра шел в столовую на обед, комдив с окружением стояли у казармы первой роты. Над ними на верхушке дерева завис, раскорячившись, Кучер. Старшина роты прапорщик Кучеренко, подвыпив, всегда прятался от начальства на дереве, где, по сезону, изображал - с ножовкой то заготовку дров, то облагораживание флоры. Наблюдаемый начальством исключительно в делах и заботах, он числился в передовиках.
Все это было старо и давно перестало забавлять Юру. Но сейчас, увидев привычную картину, он рассмеялся. День можно было считать удачным. Сегодня он был удовлетворен службой как никогда.