Глава 24. Перед стартом
Восемнадцатого апреля взвод всё утро занимался строевой подготовкой. Вы будете смеяться, но она была отдельным видом на Первенстве Округа по многоборью взводов. Всё было, как обычно. За исключением одного: в этот день занятиями руководил начальник училищного оркестра. Сразу было видно интеллигентного человека. У которого, к тому же, было неплохое музыкальное образование. Ведь вместо привычных «громче» и «дружнее», он учил нас исполнять песню на два голоса. Сыпал разными мудрёными словечками (совсем не теми, о которых вы подумали). И не ругался, когда у нас что-то не ладилось. Последнее было самым удивительным. Мы разучивали песню «Фронтовики, наденьте ордена». И вскоре она стала получается у нас очень даже неплохо. Жаль, что в то время ещё было не принято петь жалобные песни в подземных переходах. А то мы бы, со своими строевыми песнями, легко могли заработать там пару-тройку рублей. На мороженое. И на чай. Без сахара.
Затем отработкой строевого шага с нами занялся полковник Янгорев. Партийная кличка у него была: «Дуче». Суровый мужик, но в училище его все просто обожали. Он был одним из лучших методистов и строевиков училища. А следом на плац подтянулся и наш комбат майор Тушин. Втроём они с утроенной силой и энтузиастом стали гонять нас по плацу. Как самых последних помойных котов.
Сразу же после строевой меня отпустили на Слёт (4-й городской слёт студентов-отличников). Ребята пошли заниматься на полосу препятствий. Я быстро переоделся в «парадку» (парадную форму). В таких ситуациях лучше было «не тормозить», пока командование не передумало. И поехал в Свердловский райком комсомола (ул. Петровка, д. 40). Там проходила регистрация гостей слёта. Оттуда меня направили в Академию общественных наук при ЦК КПСС. На Новослободскую.
Встреча проходила на шестом этаже Академии. В, так называемом, «Голубом зале» (тогда это название не вызывало никаких ассоциаций). С приветственной речью выступил академик Александров (по странному стечению обстоятельств, через три дня после этой встречи, в Кремле ему вручили Орден Дружбы народов). Затем слово было предоставлено Литвинову Ивану Павловичу. Преподаватели Академии прочитали короткие лекции. Лопатов рассказал о последних событиях в Польше, Миловидов повеселил нас «сказками» о массонах, Дмитриев просветил нас информацией о, так называемом, массовом искусстве. Затем была экскурсия по Академии. Мы побывали в Ленинской аудитории, в учебных классах. Иван Павлович Литвинов постоянно ко мне «цепляется». То задаёт какие-то вопросы, то вдруг выясняется, что я сел на место, на котором раньше сидел Эрик Хоннекер. И мне срочно нужно с него куда-нибудь пересесть. Но подначивает весело, беззлобно. В конце концов, я не выдерживаю и напрямую спрашиваю о столь пристрастном его отношении ко мне. Иван Павлович искренне удивляется.
Сергей Иванович (вот ведь, даже имя-отчество запомнил!), вы же здесь единственный человек в форме. И, естественно, вас трудно не заметить.
После этого на несколько мгновений он теряет ко мне всяческий интерес. Начинает обсуждать с окружающими небольшую группу слушателей Академии, занимающихся художественной самодеятельностью на сцене Ленинской аудитории (очень красиво поёт под аккомпанемент гитары симпатичная и веселая немка средних лет). А потом забывается, и снова начинает адресовать свои вопросы и колкости мне. Можно подумать, это я провожу экскурсию?!
Иван Павлович рассказывает, что в академию поступают первые секретари обкомов и крайкомов партии. Срок обучения на очном отделении два года. В аспирантуре – три. Академия готовит партийных работников для Центральных комитетов (количество стран, из которых приехали слушатели, заметно превышает количество стран Соцлагеря). В том числе и для тех стран, в которых ещё нет самой партии. Кто бы в этом сомневался?!
Весь следующий день наш взвод принимает участие в показных занятиях по сдаче нормативов ВСК (военно-спортивного комплекса) для заместителей начальников военных училищ. Сдаём подъём переворотом, 100-метровку, метание гранаты на дальность, кросс 3000 метров, полосу препятствий и плавание (100 м.). Классно, что это не прикидка, а обычная «показуха». Взвод, естественно показывал очень даже приличные результаты. Гораздо более высокие, чем на последней прикидке. За отличную организацию и проведение показных занятий начальник физподготовки штаба Округа полковник Тетельбаум объявил взводу благодарность.
После обеда со взводом занимается курсант третьего курса (из предыдущего спортвзвода) Игорь Кирпичёв. Учит нас метанию гранаты на дальность (и рассказывает о соревнованиях). Ротный почему-то называет его «гнусом». Видно за то, что ребята из его взвода заняли на Первенстве всего лишь третье место. И таким нехитрым способом ротный даёт нам понять, как нас будут называть в ближайшие два года, если мы не займём первое место. Для нас это хороший урок. Во-первых, Игорь рассказывает нам о том, что нас ожидает на соревнованиях. А во-вторых, ротный показывает нам, что на третьем курсе мы уже не будем небожителями из спортивного взвода (на третьем курсе спортвзвода обычно расформировывали), а будем обычными земляными червями. Смешно! Смешно так, что даже плакать хочется.
Но самое смешное событие произошло в конце апреля (28.04.83 г.). Наш взвод показывал преодоление специальной полосы препятствий для какой-то эфиопской делегации. Ребята подорвали два «Шираза», взорвали кучу взрывпакетов и организовали море огня на полосе препятствий (к сожалению, холостыми патронами). Море огня и дыма. Гостям понравилось. Они восторженно хлопали в ладоши, и что-то кричали на своём нерусском языке. После этого один их гостей (худенький, невысокого роста в гражданской одежде) долго и оживлённо о чем-то беседовал с Дмитрием Макаровичем Коноплёй, нашим заместителем начальника училища. Он жестикулировал и усердно пытался в чём-то убедить нашего шефа. Вскоре выяснилось, что он всего-навсего просил Дмитрия Макаровича отдать ему наш взвод. Говорил, что с нами он сделает в своей стране революцию. И обязательно победит.
К сожалению (или к счастью) Дмитрий Макарович был непреклонен и никому нас не отдал. И правильно сделал. Какая там революция?! После показа у нас по распорядку дня был обед. И тихий час. В тихий час мы обычно никаких революций не устраивали. И вводили мораторий на всякие государственные перевороты, и различные антиконституционные действия. Хотя после вечерней поверки мы в принципе были свободны… Да и на выходные вполне могли найти немного свободного времени. И куда-нибудь слетать на денёк-другой. Почему бы, не слетать?! Нам всем ужасно хотелось в Африку. Или куда-нибудь ещё. Но подальше из любимой роты.
Тем более что ротный начал нас понемногу «прессовать». В ближайшее воскресенье должен был состояться спортивный праздник училища. А наш взводный как-то неосторожно высказался, что этот праздник идёт вразрез с его графиком тренировок. И желательно, чтобы взвод не участвовал в этом празднике. Это было что-то новенькое. И сильно смахивало на бунт на корабле. Разумеется, всё это было высказано в довольно мягкой форме. В виде пожелания, но надо было знать Григория Николаевича Белянина, нашего ротного. За такое «пожелание» он мог разорвать нашего взводного на тысячу маленьких «тренерят». А потом, для профилактики и укрепления воинской дисциплины во вверенном ему подразделении, ещё на тысячу. А уж от нас, обычных курсантов, даже пыли бы не осталось.
На всех спортивных праздниках мы были козырной картой командира роты. Хотя, на наш взгляд, и краплёной картой. Ведь собраны мы были со всего батальона, а не только из седьмой роты. Мы единственные из всего училища имели возможность ежедневно тренироваться («внештатный» спортвзвод пятой роты был не в счёт, как и отдельные спортсмены, пусть даже и очень талантливые, из других рот, но лишённые такой возможности). А, значит, находились в неравных условиях с остальными. Но какому ротному не хочется показать свою работу с лучшей стороны?! А Григорий Николаевич, похоже, уже и сам начинал верить, что мы чего-то добились в спорте только благодаря его умелому и чуткому руководству (в этом, без сомнения, была и его заслуга – хотя мы порою и обижались на нашего ротного, но всегда его уважали). И поэтому с чистой совестью использовал наш взвод, как главную ударную силу, на различных соревнованиях. Мы периодически пытались бунтовать.
Я соберу курсантов с роты, которые по всем показателям в спорте выше вас. И покажу всей роте, что вы нули, а не спортсмены.
Не забывайте, что вы спортсмены только до седьмого июня, а после этого вы – простые смертные. Я выброшу вас всех в восьмую роту (о, только не туда, всемогущий Джин!), я сделаю всё, чтобы служба не казалась вам мёдом!
До хороших дел руки у меня иногда не доходят, но для пакостей меня хватит всегда.
Вот в таком духе, ротный объяснял нам, что лучше будет, если мы всё-таки выступим на этом спортивном празднике. И займём первое место. А для большей наглядности на пару дней он «прикрыл» увольнения для нашего взвода.
Вот уже месяц, как вся рота встаёт вместе с нами, на полчаса раньше, чем обычно (в 6.30). Каждый день – факультатив. Шесть-восемь километров. Для нас это обычная разминка, а ребят загоняют с такими бегами! Бедные. Но тут уж ничего не поделаешь. Всё училище готовится к сдаче какой-то министерской проверки.
На плавании у нас началась основная работа. После разминки (400 м.), 100 метров с пенопластом. Работают только руки. Затем сто метров работают только ноги. И главное: один час продержаться на воде вольным стилем (кролем). Хорошее упражнение, когда голова перестаёт мешать работать рукам и ногам. Сознание выключается. И ты начинаешь работать на полном автопилоте.
29 апреля после обеда наш взвод отправляют в Центральный театр Советской Армии на торжественное собрание, посвящённое 60-летию ЦСКА. В президиуме сидят секретарь ЦК КПСС Зимянин, маршал Соколов, генерал армии Епишев и другие. В зале: Анатолий Карпов, Фирсов, Глазунова, Мкртчан, Тышлер. Интересная встреча. К тому же она позволяет нам хоть немного развеяться от грустных мыслей, вызванных предстоящим спортивным праздником.
И вот наконец-то наступило второе мая. Открытие летнего спортивного сезона. И спортивный праздник, посвященный этому «величайшему» событию. С самого начала у нас что-то не заладилось. Сначала на полосе препятствий с моста упал Игорь Герасименко. Смог подняться, снова «прошёл» препятствие. Показал 1.09. Шестое место в училище. А мог бы попасть и в тройку лучших. Я бежал «полоску» следом за Игорем, но не попал даже в десятку лучших результатов в училище. Володя Горлов споткнулся на стометровке. Чуть было не упал и, естественно, показал не самое лучшее время. Андрей Трофимов на той же стометровке обогнал всех своих соперников метров на пятнадцать. Перед финишем остановился, решил, что и так всё ясно. Но забыл пересечь финишную черту. И его время не было зафиксировано.
Рота заняла третье место в училище. И первое в батальоне. Ротный нас окончательно «разлюбил». Он называет всех нас предателями, изменниками Родины и тунеядцами. И обещает, что этот спортивный праздник нам обязательно аукнется в самом недалёком будущем. К нашему счастью через десять дней в училище приехала проверка Министерства Обороны во главе с генералом Амбаряном (заместителем Министра Обороны по ВУЗам). И эта проверка дала нам шанс искупить потом и кровью своё поражение на спортивном празднике. И реабилитировать себя в глазах ротного. Хотя бы посмертно.
Нас отправляют на занятия (первые и последние в четвёртом семестре). Две лекции и одно практическое занятие по высшей математике. Показуха. А затем мы сдаём физподготовку. Подъём переворотом, прыжки через коня, марш-бросок шесть километров с полной выкладкой. Результаты совсем даже не плохие. Проверяющие в восторге. Светится от удовольствия комбат. Да и ротный, кажется, готов сменить гнев на милость.
По результатам проверки взвод занял первое место в училище. И ротный даже «грозится» отпустить нас в выходные в увольнение. И мы втайне надеемся, что вышли из опалы.
Восемнадцатого мая в училище «приехал» «Поезд дружбы» – делегация из ГДР. Всё училище оккупировано весёлой молодёжью в непривычно ярких нарядах. Шумной и любопытной. Их около четырёхсот человек. Они посещают учебные классы и аудитории, присутствуют на занятиях. После обеда наш взвод участвует в соревнованиях по плаванию с их сборной. Четыре вида: вольный стиль, брасс, спина, комплекс. В заплывах по три человека с каждой стороны. Разумеется, мы победили. 4:0. Команда у немцев была сильная, но мы оказались сильнее. Володя Горлов (Чемпион Вооруженных Сил по плаванию), Стас Песков (из Сборной Союза по подводному скоростному плаванию), нескольких пловцов из республиканских Сборных – команда у нас действительно была очень сильная. К тому же мы находились на подъёме. А, значит, в эти дни нам сам чёрт был не страшен.
После соревнований одна из немок, стоявшая на балконе, случайно уронила в бассейн свои солнцезащитные очки. Боже, как же красиво я нырнул за ними с бортика?! Вот бы так на тренировках или на соревнованиях! Ведь могу же, оказывается. Могу нормально стартовать. Для этого нужно лишь несколько красивых девушек среди зрительниц и тогда я, наверное, даже плавать смогу, а не только нырять! Эх, жаль, что на соревнованиях по многоборью зрительниц не будет, а будут только зрители. Да и то в военной форме.
Я достал очки. Поднялся на балкон. В ответ звучат слова благодарности на нерусском языке. Но главное, улыбка. Ослепительная улыбка. Я улыбаюсь в ответ. Но откуда-то сбоку раздаются лишь несколько слов. Одна дата. Тысяча девятьсот сорок первый год. Улыбка моментально сходит с моего лица. Я разворачиваюсь и молча ухожу к своим товарищам. В бассейне повисает какая-то неловкая тишина. И больше мы уже не очень стремимся к общению с нашими гостями.
А ведь гости из Германской демократической республики, а не из ФРГ. Но какая для нас разница?! Для нас они все… Как-то незаметно программа делегации сворачивается и «Поезд дружбы» отбывает в неизвестном направлении.
Мы же идём на стадион. У нашего взводного очередная идея-фикс. Оказывается он тайный фанат футбола (вот бы никогда не подумали!). Хотя и тщательно скрывающий от нас свои пристрастия. И теперь мы каждый вечер играем в футбол.
Мы не догадываемся, что футбол – всего лишь обычная тренировка. В незаметной и незатейливой форме Володя Горлов заставляет нас пробегать по футбольному полю намного большие расстояния, чем на обычном кроссе. А мы этого не замечаем.
В субботу традиционный кросс в Лыткарино. Два круга по пятикилометровой трассе и ещё около часа по ближайшим лесам. Всего около двадцати километров (бежали не быстро). Похоже, что напоследок Володя Горлов решил нас окончательно умотать на этих «горках». Обожает он у нас немного «поработать» на подъёмах. Мы же героически сопротивляемся любой работе.
Затем были Воронцовские бани… До начала Первенства округа остаются считанные дни. С нами проводятся последние, почти методические, тренировки. Капитан Ветров со спортивной кафедры снова учит нас работе на полосе препятствий, учит «разножке» и своим небольшим секретам. Всё это мы проходили уже тысячу раз. Но, мы ловим себя на мысли, что эти тренировки больше похожа на сеансы массового гипноза. Словно в нас закладывают какие-то тайные знания, а не спортивные навыки. Игорь Кирпичёв снова показывает нам технику метания гранаты на дальность. Капитан Князев Валерий Иванович (командир третьего взвода, мой первый командир, Чемпион Вооружённых Сил по офицерскому многоборью и бывший командир спортвзвода, занявшего первое место на Первенстве) бегает с нами кроссы (периодически подменяет на них Володю Горлова). С точки зрения спортивной необходимости всё это, наверное, уже не имеет особого смысла. Как говорится, перед смертью не надышишься. Но с психологической точки зрения во всём этом, видимо, есть какой-то тайный и очень важный смысл.
Мы проводим несколько заплывов в прудах Кузьминского парка (соревнования по плаванию на Первенстве будут проходить в открытом водоёме, а не в бассейне, и нам важно почувствовать разницу). Отдыхающие с явным удивлением смотрят на проплывающие (через одинаковые отрезки времени) по середине прудов тройки пловцов (восемь заплывов). Организованные и слишком серьёзные для летнего пляжа. И для обычных отдыхающих.
В последние дни командир взвода запрещает нам загорать. И советует поменьше пить жидкости. Говорит, что на соревнованиях нам это поможет. На последней прикидке я сделал 80 подъёмов переворотом (сделал больше, но засчитали только восемьдесят), «выплыл» сотку из полутора минут, и «выбежал» «трёшку» (3000 м.) из одиннадцати минут (10.50). Неплохо пробежал полосу препятствий и «сотку». С гранатой у меня всегда все было в порядке. И при всём этом у меня один из худших результатов во взводе (около 500 очков). Да, угонись теперь за этими лосями! Это легко быть первым, когда все показывают слабенькие результаты. А вот когда все рвутся в Чемпионы?! Да, взвод, действительно, на подъёме. И результаты у всех очень приличные. Год назад мы даже мечтать не могли о таких результатах.
За неделю до соревнований мы переходим на белковое голодание. На день каждому из нас приходится лишь по сто пятьдесят грамм питательной смеси (глюкоза, мёд, сахар, элеутеракок и соль, по вкусу). Вполне отвратительная смесь! Но в планах нашего командира три дня такого голодания.
Эх, мечты, мечты! Я это о мечтах нашего командира взвода. В первый же вечер в расположении взвода слышны приглушённые вопросы: «Ни у кого сухарика не завалялось? Или корочки хлеба?» На следующий день после обеда весь взвод в полном составе тайком от командира взвода смотался в курсантскую чайную. Белковое голодание, говорите?
Да, после того, что было съедено нами в этот день в «чипке» (курсантская чайная – или чрезвычайная помощь курсантам, в просторечии) мы готовы были перейти на любой вид голодания. Потому что больше в нас уже едва ли что могло влезть. И теперь мы уже окончательно были готовы к соревнованиям. Другими словами, накормленному до отвала курсанту не страшны ни танки, ни вражеские самолёты, ни даже соревнования.
